В чем суть концепции мандат неба. Культ Неба в китайской культуре: Небо, Сын Неба, Небесный мандат

Корейская монархия: «мандат Неба с местной спецификой» Сейчас, когда монархизм в России постепенно перестает быть политической экзотикой, и когда идея реставрации монархии нет-нет да и появляется на страницах газет, нередко слышишь вопрос о том, как обстоят дела с

О власти от Неба в Китае и России

Политика – это вопрос власти. Власть управляет процессами взаимодействия людей. Источников власти три: Земля, сам Человек и Небо. Порядок взаимоотношений людей, определяемый природой среды обитания (географическим положением на планете Земля) есть удел геополитики. Когда одна группа людей подчиняет себе поведение других людей по своеволию человека – это заурядная политология. Небополитика же – это вопрос власти по Воле Неба.

Воля Неба окутывает пространство Земли вместе с человеком невидимым покровом времени. Время троично: как длительность процессов (греч. хронос ); как порядок следования событий по кругу восходов и закатов (греч. циклос ); и как благоприятный момент – фаза в периодическом процессе приливов и отливов (греч. кайрос ). Вот и Воля Неба троична как амплитуда (размах), частота (вал) и фаза (гребень) волны времени. Сумма волн разных периодов и есть история земной жизни людей под звездным небом Мироздания.

Воля Неба (Закон Мироздания) зашифрована кодом перемен .

Код перемен лишь четами (– –) и нечетами (-) числа в наборе из 64-х кодовых слов (гексаграмм) фиксирует изменчивость живой и неживой природы, будь то генетика, строение атома или мировая история. Древние тайновидцы учили: «Что внизу, то и вверху».

И если Сила Неба абсолютно трансцендентна, находится за пределами человеческого сознания и неподвластна опыту, то Воля Неба, в силу троичности проявления , может быть либо исчислена по трем координатам времени, либо восстановлена рассудком по признакам сущности инструментами разведки.

В чете расшифровкой Воли Неба занимается каббала евреев. Каббала – это алгебра мысли для толкования Закона Мироздания.

В нечете тайнами Воли Неба занимаются китайские даосы. Путь Неба (Дао ) они толкуют через Закон Перемен (не путать с Книгой Перемен «И Цзин» , которая, как и масса книг по каббале, выступает не источником, а легендой прикрытия скрытых «ключей от Неба»). Непосвященные веками исследуют «Книгу Перемен», посвященные же работают не с Книгой, а с самим Кодом Перемен (кит. ЧжоуИ ).

Вскрытием же ключей к «штрих коду» Перемен из вне лишь по проявленным разведывательным признакам откровенным взглядом сверху занимается возникшая в начале XXI века в России система взглядов с дерзким именем небополитика.

Если же тем или иным из трех способов установлено на какой волне истории и в каком периоде «возвращения на круги своя» происходят события текущей политики, то по подсказкам величия или унижения предков можно строить будущее не на авось, и не от большого ума со свободой лукавого выбора дальнейшего пути, а по твердой стезе грядущих перемен установленной Воли Неба.

И если расчет наката волны был верным, то вся Вселенная своими энергиями будет способствовать успеху самых малых усилий в осуществлении намерений и возможностей правителя, чудесным образом усиливая старания людей в их трудах и заботах.

Волны энергии, приходящие из Космоса, в видимой части называются Свет (кит. Мин ); а в невидимой – Дух (кит. Цзиншэнь ).

Однако такое чудо требует инициации: установления резонанса между волей правителя и Волей Неба. Обретение правителем резонансно-волновой поддержки «небесных сфер» делает его «Царем Правды». Для чего правитель должен сначала установить контакт с Небом (кит. Тянь ), затем стяжать благодать Духа Истины (кит. Шэнь ) и, наконец, обрести Дух Победы на земле (кит. Цзин ).

Заземлив через себя порождающую Силу Неба (кит. Тяньмин ), правителю открывается правда Воли Неба (кит. Тяньи ), ибо правда (которая у каждого своя) выступает формой, которая в человеке объемлет исходящий от Неба Дух Истины. То есть, Дух Истины снисходит на людей не иначе, как Правда Жизни. Вот и философы утверждают, что «форма существенна, а сущность – формирована, так или иначе, в зависимости и от формы» (Ленин).

Благодать Духа Истины инициировав в правителе Дух Победы есть явленная Добродетель (кит. ДаоДэ ). Добродетель – это «меч Духа» , который «Царь Правды» олицетворяет: отцовской опекой семьи народов, мудростью поучений и расправой над нерадивыми .

Добродетель «Царя Правды» приводит страну к гармонии – слаженной соразмерности неравновеликих частей: в элите наверху, аппарате управления по центру и широких массах народа внизу.

Результатом гармонии, её законченным выражением, выступает мирное состояние общества в радости взаимосвязей с природой.

А радость достойной жизни в гармонии с обществом и природой есть и мечта людей, и цель правления.

Если же в управлении страной преследуется иная цель чем гармония с природой и обществом, то состояние Духа и активная добродетель правителя второстепенны. Главы демократических государств приходят и уходят. Идеал свободы не связан с Небом, а поведение людей регулируется манипулированием их желаниями.

Небесное духовно, но человек-то живет на земле, а земное – материально. Поэтому троичная гармония: небо – человек – земля при наведении порядка требует от правителя слаженного сочетания духовного с материальным. Вот и получение правителем «мандата неба» возможно лишь через обмен духовного на материальное .

Получить «мандат неба» (кит. Тяньмин ) можно не иначе как в соответствии с Законом Перемен. А по Закону Перемен только Восток одолевает Центр Земли, занятый Срединным государством желтых людей (ханьцев); зелёное Древо Жизни прорастает желтую почву; Восточное Правильное Учение (кит. Дунчжэнцзяо ) светом Духа Истины озаряет сугубый прагматизм китайской культуры.

Поэтому и «прививку» Духа Шэнь на ствол совокупной мощи Китая, основатель новой династии, взявшийся за осуществление Китайской Мечты о возрождении величия нации, может получить не иначе как от России, которая в Поднебесной ориентации (так же, как зеркально видит Землю с орбиты спутник видовой разведки) расположена к Востоку от китайского «Пупа Земли».
Зелёное Древо Жизни Востока одолевает желтую почву Центра с презрением к металлу Запада

Поэтому и официальное заявление о том, что «Китай в XXI веке не мыслит своего развития без России» имеет и духовный смысл.

В 2012 году черного дракона новый лидер КНР Си Цзиньпин, приняв пост «исполняющего обязанности императора» династии «Гун» (общая), основателем которой будет объявлен Мао Цзэдун, первым делом озаботился получением «мандата неба», абсолютно необходимого для претворения в жизнь Китайской Мечты. Если же «мандат неба» Си Цзиньпин не получит, то его правление будет таким же, как и его предшественников, с властью от людей сроком на 10 лет, а страна с вершины малого процветания (сяокан ) в 2020 году вместо начала перехода в цикл Великого Единения (Датун ) может сорваться в начало повторного витка хаоса раздробленности.

Намек на духовный смысл китайско-российских отношений в XXI веке Си Цзиньпин сделал в ходе своего первого зарубежного визита в Москву в марте 2013 года, предложив в речи в МГИМО вспомнить «Великий Чайный Путь » (Ваньли Ча Да о) между Китаем и Россией. При этом, применив в имени иероглиф «Дао » Си Цзиньпин исподволь сказал о Небесном Пути ценностей наших не западных цивилизаций. Но ни в кремлевских коридорах власти, ни в МИДе, ни в официальном китаеведении, ни в отделе Внешних церковных связей Московского Патриархата намек Си не поняли.

Тогда, спустя полгода в Астане Си Цзиньпин выдвинул идею «Нового Шелкового Пути » (Сычоу чжи Лу ) из Китая в Германию. При этом, применив иероглиф «Лу » (дорога) Си исподволь сказал лишь об экономических интересах участников проекта.

Не прошло и двух лет, как российские власти вдруг осознали серьезность доктрины осуществления Китайской Мечты с именем «Один Пояс, Один Путь» и стали искать себе место в грандиозных планах глобализации по-китайски как «сообществе народов единой судьбы». В Московской Патриархии вспомнили про Чайный путь, и Патриарх Кирилл, где-то в коридорах Кремля подарил Си самовар. А президент Путин В.В. уже в тронном зале династии Романовых под «Всевидящим Оком» наградил Си Цзиньпина орденом Андрея Первозванного (от Петра I имеющего западные масонские корни).

Напрасные хлопоты с прививкой Китаю Духа Истины, ибо все символы сугубо земные

При этом ни Кирилл, ни Путин в символах процедуры не смогли подняться на уровень сакрального (сакральное же это всё то, что связывает мир видимый с миром невидимым). Тогда как из практики инициации резонанса с Волей Неба доподлинно известно, что прививка Духа («мандат неба») требует либо сакрального действия в сакральном месте, либо передачи сакрального предмета.

Вот так концептуальные власти Китая обманулись в искренней надежде получить духовную поддержку от официальных светских и церковных властей Новой России демократического выбора.

Здесь следует напомнить исторические примеры получения китайскими императорами «мандата неба» от вероучений Востока.

Так, Тай-цзун «образцовый император» династии Тан, который для группы Си служит примером для копирования успешного установления гармонии с природой и обществом, «мандат неба» получил от Восточного Правильного Учения, которое в VII веке представляли несториане (Ассирийская церковь Востока).

Основатель династии Юань, внук Чингисхана Хубилай, достигший под эгидой Китая максимальных размеров Единого государства народов не западных цивилизаций (Йехэ монгол Улус), в XIII веке «мандат неба» получил от тибетских лам, обменявшись с Пагба-ламой символами духовной и светской власти (наставник – покровитель). Хубилай был возведен Пагба-ламой в духовное звание, а Пагба-лама получил от Хубилая ярлык на правление и стал первым теократическим монархом Тибета.

Основатель Нового Китая Мао Цзэдун в январе 1950 г. «мандат неба» для народной власти получил от Сталина – духовного лидера Социалистического лагеря, охватом полностью повторившего Единое государство Чингисхана. Сакральное действие проходило в Мавзолее Ленина, куда Сталин и Мао пришли с клятвой верности великому делу освобождения труда и счастья для всех.

Теперь Си Цзиньпин, объявив на XIX съезде цель своей власти как «строительство социализма с китайской спецификой новой эпохи» по сути заявил о «смене вех», что требует нового «мандата неба». И получить этот «мандат неба» нужно не позднее 2020 г.

Процедуру стратегического взаимодействия России и Китая на предмет «мандата неба» небополитики видят в варианте передачи Си Цзиньпину в Москве сакрального предмета с получением от Китая взамен признания лидера России в статусе Царя Правды с соответствующим снятием всех ограничений на инвестиции.

Такой предмет – это полный набор девяти белых нефритовых мечей Торжества Духа династии Хань (I в.) – имеется в России у потомков выходцев из Орды князей Юсуповых. Символика такова: Белый цвет символизирует гармонию, нефрит – твердость духа, а число девять – полноту круговорота энергии «Великого Дао».

По ордынскому достоинству Юсуповы короновали трех Российских императоров династии Романовых и имеют статус, необходимый для инициации церемонии. Передача же сакрального предмета (мечей-символов духовной силы) Си Цзиньпину должна происходить в сакральном месте по сакральной процедуре.

Таким сакральным местом в Московском Кремле является церковь Ризоположения, воздвигнутая в XV в. по старому канону Восточного Правильного Учения до русского раскола XVII века.

В этой церкви русские цари проводили ночь в молитвах перед коронацией и уже в Духе утром шли на официальную церемонию.

Поэтому сама сакральная процедура передачи Си Цзиньпину древних даосских нефритовых символов круговорота Духовной Силы может быть проведена с участием главы Русской Православной Старообрядческой Церкви митрополита Корнилия.

При этом собственно вручение мечей Си Цзиньпину под разрешительную молитву Корнилия производит российский лидер.

Таким образом произойдет то, что благодатью Духа, наконец, упорядочит российско-китайские отношения в Законе Мироздания и переведет стратегическое взаимодействие с уровня интересов экономики и финансов на уровень соединяющих ценностей этики и культуры семьи народов единой судьбы .

Даосское «Оружие сознания» - девять нефритовых символов Духа

天命 «небесный мандат», «небесное предопределение». Мировоззренческий комплекс, служивший краеугольным камнем легитимации правящего режима.

Концепция тянь мин возникла в качестве идейного обоснования завоевания древнекитайского государства Шан-Инь (XVII-XI вв. до н.э.) осуществленного чжоусцами, к-рые создали собств. гос-во Чжоу (XI-III вв. до н.э.). В ходе этих историко-политич. событий в культуре Древнего Китая состоялась подлинная «религиозная революция», приведшая к возникновению варианта государственной религии, основанного на культе Неба (Небесного владыки - Тянь-ди , см. Тянь , Представления о верховной власти и правителе). Суть тянь мин заключалась в том, что, Небо ниспосылает правителю право на верховную власть, и если тот по каким-то причинам не справляется с державными обязанностями, то лишает либо его самого, либо всю династию «небесного мандата» и передаёт власть своему новому избраннику. Разработка тянь мин приписывается царю Вэнь-вану (Просвещенный царь), при к-ром, согласно традиции, древнее гос-во чжоусцев (совр. пров. Шэньси) достигло наивысшего политич. авторитета и военного могущества, а также его сыновьям — Чжоу-гуну и Шао-гуну, младшим братьям наследника Вэнь-вана — У-вана (?-1043 до н.э.), завоевавшему Шан-Инь. После неожиданной смерти У-вана, Чжоу-гун стал регентом при малолетнем царе-племяннике (Чэн-ван, 1042-1021 до н.э.). Рассуждения о том, что чжоусцы завоевали Шан-Инь исключительно во исполнение воли Неба, лишившего иньский правящий дом «небесного мандата» по причине его полной деградации, содержатся во многих текстах, входящих в разд. «Чжоу шу» («Документы/писания Чжоу») из собрания «Шу цзин» («Канон [исторических, документальных] писаний»). В т.ч. «Шао гао» («Речи [князя] Шао»), «До ши» («Множество служивых»), «До фан» («Множество местностей»), «Цзюнь ши» («Господин Ши»), которые считаются в традиции записями выступлений и бесед со своими советниками Чжоу-гуна и Шао-гуна. По мнению многих совр. исследователей (D.S. Nivison, E.L. Shaughnessy), эти тексты, действительно, восходят к 1-й пол. XI в. до н.э.

Культ Неба и концепция «небесного мандата» явились плодом не только верований и теологич. разработок чжоусцев. Иньское гос-во, в самом деле находилось в состоянии острейшего экономич. и политич. кризиса, вызванного естеств. факторами. К XIII-XII вв. до н.э. до Дальнего Востока дошла волна «малого ледникового периода» — глобального похолодания, начавшегося на рубеже II-I тыс. до н.э. Природные условия Центральной Китайской равнины очень быстро ухудшились. Стало суше и значительно холоднее. Климатические изменения пагубно сказались на дикой природе (вымирание лесов, гибель их обитателей) и на состоянии аграрного сектора (резкое падение урожаев), экономич. фундамента древнего Китая. Над стремительно слабеющим иньским гос-вом нависла угроза вторжения извне. Последние десятилетия его существования прошли в непрерывных войнах с вост. «варварами», в к-рых иньцы терпели одно поражение за другим. Все эти бедствия воспринимались людьми того времени как кара свыше, знак недовольства высших сил правящим домом Шан-Инь.

Природно-климатич. катаклизмы дополнились астрономич. аномалиями, также упоминаемыми во многих текстах, в первую очередь в обобщающем труде по истории Древнего Китая — «Ши цзи» («Исторические записки») Сыма Цяня (145?-86?) и в древней летописи «Чжу шу цзи нянь» («Бамбуковые анналы»). Анализ этих сообщений в соотне-сении их с совр. знаниями в области астрономии, позволил сделать вывод, что за ними тоже скрываются реальные события: «парад планет», имевший место в 1059 до н.э. (при последнем иньском царе Чжоу-сине/Ди-сине, 1075-1056 до н.э.). Именно на основании этих астрономич. данных в хронологию Древнего Китая были внесены (исследования рубежа XX-XXI вв.) серьезные коррективы в датировках Шан-Инь и Чжоу и времени правления отд. государей.

«Парад планет», обозначаемый как собрание пяти звезд/планет (у син) в [созвездии] Палата (Фан), однозначно был воспринят чжоусцами в качестве указания на передачу им «небесного мандата». Все их последующ. действия точно совпадают с новыми астрономич. аномалиями. Активизация деятельности Вэнь-вана по созданию антииньской коалиции произошла после полного лунного затмения (1052 до н.э.). У-ван вышел в поход против Шан-Инь, когда Юпитер (Тай-суй) вошел в созвездие Чжу-няо (Красная птица, 1046 до н.э.). Астрономич. события проясняют причины как легкости победы У-вана над Шан-Инь, так и быстрого восприятия иньским населением культа Неба. По свидетельству Сыма Цяня (гл. «Чжоу бэнь цзи», «Основные записи [о деяниях] Чжоу»), вассалы Шан-Инь массово переходили на сторону чжоусцев, иньская армия была полностью деморализована.

Более того, выяснилось, что «парад планет» имел место и раньше: в 1593 и 1576 до н.э., что точно совпадает с временем прихода к власти легендарной дин. Ся и Шан-Инь, указанном в традиц. кит. историографии. В новейших исследованиях (D.W. Pankenier) выдвигается гипотеза, что древние китайцы знали об этих небесных явлениях: вели постоянные (с нач. 2 тыс. до н.э.) астрономич. наблюдения и записывали их. Очевидно, что в культуре Чжоу имелись представления о цикличности (через 500 лет) смены правления и о тех, кто становился новыми избранниками Неба. Первыми такими личностями назывались Сань ван (Три царя; ср. Сань хуан) — Юй , Чэн Тан и совместно Вэнь-ван и У-ван, основатели соответственно дин. Ся, Шан-Инь и Чжоу. Органич. принадлежностью этих представлений являлась вера в то, что Небо заранее избирает носителя «небесного мандата», участвуя в его рождении. Мотив «чудесного зачатия» присутствует легендах о Трех царях (эпизоды вкушения матерями будущих государей чудесной пищи, их встречи наяву или во сне с божеств. персонажами либо фантастич. животными). В дальнейшем данный мотив превратился в обязательный элемент жизнеописаний основателей новых дин. Считалось также, что чудесное рождение носителя проявляется в его внешнем облике. За такие отличит. признаки принимались, в первую очередь необычное строение лица и отд. его черт (напр., «глаза с двойными зрачками»). А также детали внешности, отличающиеся от этнич. стереотипа монголоидной расы (густая борода, нос с горбинкой, рыжеватые волосы), аномалии в телосложении (слишком высокий рост, хромота), обладание «богатырской силой». В портретах легендарных историч. личностей, данных в историографич. и лит. произв., постоянно присутствуют и такие «чудесные» приметы, как черты лица, идущие от облика дракона (лун янь, «лик дракона», лун э, «лоб дракона», лун чжунь, «нос дракона»; см. Лун), сияние, исходящее от лица. Так, о Вэнь-ване, говорится, что он был ростом в 8 чи и 7 цуней (около 3 м), имел «лик дракона», птичий нос и четыре сосца на груди. Внешние признаки также активно использовались в последующ. историографич. традиции для подтверждения избранничества основателей династий Небом. Кроме того, взгляды на облик носителя «небесного мандата» привели к возникновению физиомантии (вера в существовании корреляций между человеком и космич. универсумом, к-рые находят отражение в чертах его лица) как самостоят. идейного течения, распространявшегося на любого человека. Концепция «небесного мандата» стимулировала формирование многих др. традиций и учений, связанных с гос. идеологией Китая, в первую очередь традиции знамений (см. Жуй ; Цзай ; Традиция знамений) и учения гань ин .

Есть немало свидетельств того, что, через 500 лет после возникновения Чжоу (т.е. в кон. периода Чунь-цю, 770-476 до н.э.) кит. общ-во вновь было охвачено ожиданием смены «небесного мандата». Не исключено, что очередным избранником Неба мыслился Конфуций . На это указывают его ожидание «небесных знаков» (см. Тай пин) и рассуждения философа Мэн Кэ (Мэн-цзы , 372?-390?), о том, что Учителя Куна отделяет от Вэнь-вана, как и Вэнь-вана от Чэн Тана, приблизительно 500 лет, и что должен появиться «истинный царь». В легендах о Конфуции содержатся эпизоды, сопоставимые с «чудесным рождением» (см. Культ Конфуция). Полностью воспринятая конфуцианством , концепция «небесного мандата» дополнилась в нем еще одним важным условием — «поддержка народом», т.е. провозглашалась ответственности правителя не только пред Небом, но и подданными.

Первые принципиальные изменения в тянь мин внес основатель империи Цинь (221-207 до н.э.) — император Цинь Ши-хуан (221-210), объявивший, что «небесный мандат» отдан Цинь навечно. Возможно, включение концепции тянь мин в гос. религию Цинь на какое-то время вывело ее из сферы интересов конф. ученых. На протяжении первого столетия империи Ранняя Хань (206 до н.э. — 8 н.э.) никто из известных конф. мыслителей того времени к ней не обращался. Даже Дун Чжун-шу (190?-120? до н.э.), бывший ярым сторонником идеи «воли Неба», являемый правителю через знамения (см. Традиция знамений).

Новый всплеск популярности концепции «небесного мандата» и этап ее концептуального развития соотносятся с концом I в. до н.э. — началом I в. н.э., т.е. с периодами деградации правящего режима Ранней Хань, гос. переворотом, совершенном Ван Маном (дин. Синь, 8-25) и реставрацией Хань (империя Поздняя Хань, 25-220). Вначале она использовалась для упрочения правящего режима: в т.ч. высказывания Куан Хэна , что царствующий монарх является носителем «небесного мандата». В преддверье переворота Ван Мана (45 до н.э. — 23 н.э.) многие политики и ученые, напротив, доказывали, что Хань утратила право на державную власть. Зачинателем таких настроений стал Лю Сян (77-6 до н.э.), впервые после эпохи Чжоу напомнивший о том, что, согласно заветам мудрецов древности, «небесный мандат» никогда не дается навечно одной дин. В 5 н.э. Ся Хэ-лян (?-5) уже открыто заявил о необходимости обновления мандата для правящей дин. Во время регентства Ван Мана (6-8), на его имя непрерывно подавались доклады с требованием его восшествия на трон. В начале дин. Синь широкое распространение получило анонимное соч. «Фу мин» («Благой мандат»), в к-ром обосновывалась правомерность гос. переворота и легитимность новой дин. Однако, как только стала очевидной несостоятельность задуманных Ван Ма-ном соц.-экономич. преобразований, в кит. общ-ве возобладало убеждение, что Ван Ман, напротив, нарушил волю Неба и незаконно посягнул на «небесный мандат», принадлежавший Хань. Таким истолкование тянь мин воспользовались не только принц Лю Сю (6 до н.э. — 57 н.э.), реставрировавший Хань (император Гуан-у-ди, 25-57), но и сепаратистки настроенные сановники. Самый яркий пример — попытка создания собств. гос-ва, предпринятая в Сычуани (на юго-зап. периферии страны) Гунсунь Шу (?-36). Причем, Лю Сю и Гунсунь Шу нередко апеллировали к одним и тем же знамениям, истолковывая их в свою пользу. Мятеж в Сычуани и сама возможность различных трактовок знамений, побудили ученых и мыслителей I в. пересмотреть взгляды на тянь мин: они доказывали, что воля Неба вообще недоступна пониманию человека, а потому «небесный мандат» не поддается определению, а тем более обсуждению подданными. Об этом говорится в трактате «Ван мин лунь» («Рассуждения о судьбе/мандате правителя») Бань Бяо (3-54). Таких же взглядов на тянь мин придерживался и его сын Бань Гу (32-92), сост. первого в истории Китая офиц. историографич. соч. (дин. истории) «Хань шу» («Книга [об эпохе] Хань»).

Новое обострение кризисной ситуации в стране (заключит. треть II в.) и политич. амбиции клана Цао, претендовавшего на верховную власть, привели к очередному оживлению тянь мин. Ею открыто воспользовался Цао Пи (Цао Пэй, 187-226) при низложении последнего императора Хань (Сянь-ди, 189-220) и провозглашения собств. гос-ва (Вэй, 220-265). Создание царства Вэй стимулировало окончательный административно-территориальный раскол Китая (период Троецарствия, Сань-го, 220-280), за к-рым последовала череда новых бедствий и испытаний, экспансия некит. народностей. До конца VI в. на Юге непрерывно происходили гос. (смена правящих режимов) и дворцовые (насильственная смена монархов в рамках одной дин.) перевороты. Концепция «небесного мандата» окончательно превратилась в гл. способ легитимации любого типа переворотов, легкость ее использования была обусловлена еще и тем, что от претендента на трон не требовалось предъявления каких-либо веществ. доказательств (напр., обладание неким сакральным предметом) правомочности его притязаний. Его претензии проверялись самим ходом событий. Если поднятый «носителем небесного мандата» мятеж быстро подавлялся правительств. войсками, этот человек объявлялся «злодеем», «изменником» и отправлялся на плаху. Если же вождю повстанцев удавалось дойти до столицы, взять ее штурмом и захватить имп. резиденцию, то он признавался законным монархом. Вспомогательную роль в механизме переворота играла модель «добровольного отказа от трона», освященная авторитетами совершенномудрых государей Яо и Шуня (легенда о добровольном отказе Яо от трона в пользу Шуня). Она использовалась в тех случаях, когда у претендента на державную власть возникала возможность возвести на трон государя-марионетку, чаще всего ребенка, к-рый и «передавал» ему бразды правления страною. В последующ. эпохи концепция «небесного мандата» играла неоднозначную роль. С одной стороны, она, стимулировала амбиции и мятежные настроения принцев крови, сановников и генералов, словом, всех тех, кто имел возможность поднять восстание против действующей власти. С др. стороны, она превратилась в краеугольный камень идеологии кит. имперского общ-ва. Каждый кит. правитель, еще будучи наследником престола, привыкал к мысли, что «мандат Неба не вечен». Существует т. зр. (D. Bodde), что кит. имперская государственность обязана своим исключительным долгожительством именно концепции «небесного мандата».

Концепция «небесного мандата» была использована также в ходе формирования маньчж. государственности и утверждения последней кит. империи Цин (1644-1911). Основатель первого маньчж. гос-ва (Поздняя Цзинь, 1616-1636) хан Нурхаци (?-1626) доказывал, что находящаяся у власти в Китае дин. (1368-1644) утратила право на верховную власть, и что Небо, как и во времена Шан-Инь, доверило спасение Поднебесной «малому народу». Нурхаци назвал свое правление «временем принятия Небесного мандата». Маньчжуры привнесли в концепцию тянь мин принципиальную новацию: идею о том, что «небесный мандат» может передаваться не только в пределах кит. этноса, но и вручаться представителям др. народностей. Вполне возможно, что такая идея использовалась и раньше — чжурчжэнями, монголами при завоевании ими Китая (XII-XIII вв.). Гос. религия этих народностей, исходно принадлежавших к центр.-азиат. миру, базировалась на культе Неба (тенгризм), в котором Оно также служило источником верховной власти. В этом случае становятся понятнее многие историко-политич. реалии того времени, в т.ч., прецеденты перехода на сторону завоевателей кит. политиков и военачальников.

Т.о. тянь мин является одним из самых сложных и противоречивых феноменов духовной и религ. жизни Китая, генезис и эволюция к-рого проходили под влиянием целого спектра различных факторов, включая природные явления, историко-политич. события, естеств. знания и религ. представления.

Источники:
Бань Бяо. Ван мин лунь (Рассуждения о судьбе/мандате правителя) // Цюань шан гу Сань дай Цинь Хань Саньго Лючао вэнь (Полное собрание прозы-вэнь, начиная с глубокой древности и периодов Трех династий, Цинь, Хань, Троецарствия и Шести династий). Т. 1 / Сост. Янь Кэ-цзюнь. Пекин, 1987, с. 599-600; Сыма Цянь. Ши цзи (Исторические записки) // Эр ши у ши (25 династийных историй). Т.1. Шанхай, 1988; Шу цзин цзи чжуань (Комплексная версия «Канона исторических писаний») Цз. 5-6 / Коммент. Цай Шэнь // Сы шу у цзин (Четверокнижие и пятиканоние). Т. 1. Тяньцзинь, 1989; Древнекитайская философия. Т. 1. М., 1972, с. 111-113; Сыма Цянь. Исторические записки («Ши цзи»). Т. I / Пер. с кит. и коммент. Р.В. Вяткина и В.С. Таскина. М., 1972; Karlgren B. The Book of Documents // Bulletin of the Museum of Far Eastern Antiquities. Stockholm, XXII (1950), p. 39-65; Legge J. The Shu King Or Book of Historical Documents (Repr.). L., 2003, p. 97-194.

Литература:
Кравцова М.Е. История культуры Китая. Уч. пос. СПб., 2003, с. 145-147; Крил Х.Г. Становление государственной власти в Китае. Империя Западная Чжоу. СПб., 2001, с. 65-78; Кульпин Э.С. Человек и природа в Китае. М., 1990, с. 37-49; Пан Т.А. Концепция Неба у ранних маньчжур // Altaica. VIII. М., 2003; она же. Маньчжурские письменные памятники по истории и культуре империи Цин, XVII-XVIII вв. СПб., 2006; Рифтин Б.Л. От мифа к роману. Эволюция изображения персонажа в китайской литературе. М., 1979; Bodde D. Essays on Chinese Civilization. Princeton, 1981, p. 163-167; The Cambridge History of China. Vol. 1. The Ch’in and Han Empires, 221 B.C. — A.D. 220 / Ed. by D. Twitchett and M. Loewe. Cambridge, 1986, р. 710-713; Encyclopedia of Confucianism. Vol. 2. L., 2003, р. 609-611; Krache E.A. The Chinese and the Art of Government // The Legacy of China / Ed. by R. Dawson. Oxford, 1964; Levan C. Managing Heaven’ Mandate, Coded Communications in the Accession of Ts’ao Pei. A.D. 220//Ancient China. Studies in Early Civilization. Hong-kong, 1978; Munro D.J. The Concept of Man in Early China. Stanford, 1969, p. 84-90; Nivison D.S. An Interpretation of the “Shao gao” // Early China. 20 (1995); Pankenier D.W. The Cosmo-Political Background of Heaven’s Mandate // Early China. 20 (1995); Shaugnessy E.L. Shang shu // Early Chinese Texts: A Bibliographical Guide / Ed. by M. Loewe. Berkeley, 1993; Yang C.K. Operation on the Mandate of Heaven // Yang C.K. Religion in Chinese Society. Los Angeles, 1961.

Ст. опубл.: Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / Гл. ред. М.Л.Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. - М.: Вост. лит., 2006 - . Т. 2. Мифология. Религия / ред. М.Л.Титаренко, Б.Л.Рифтин, А.И.Кобзев, А.Е.Лукьянов, Д.Г.Главева, С.М.Аникеева. - 2007. - 869 с. С. 614-618.

Мандат неба – древняя китайская концепция, возникшая во времена династии Чжоу, в 1046-256 гг. до нашей эры. Мандат определяет, является ли император Китая достаточно добродетельным, чтобы править. Если он не выполняет свои обязанности, то теряет мандат и право быть императором.

Принципы мандата

В основе мандата лежат четыре принципа:

1. Право править даруется императору небом.
2. В любой момент времени может быть только один император, так как есть только одно небо.
3. Право править подтверждается добродетелью императора.
4. Ни одна династия не имеет постоянного права править.

Признаками утраты мандата неба были

• крестьянские восстания,
• вторжения иностранных войск,
• засуха,
• голод,
• наводнения и землетрясения.

Конечно, засуха или наводнения часто вели к голоду, который вызвал крестьянские восстания, то есть эти факторы часто взаимосвязаны.

Мандат неба отличался от европейскойконцепции «божественногоправа королей», согласно которой Бог предоставлял определенному роду право править на все времена, независимо от поведения правителей. То есть утверждалось, что Бог запретил бунты, противостояние королю было грехом.

Мандат неба оправдывает мятеж против несправедливого, тиранического или некомпетентного правителя. Успех восстания был признаком потери мандата императором и перехода его к повстанческому лидеру.

В отличие от наследственного божественногоправа королей, мандатнеба не был связан с благородным происхождением. Любой успешный лидер повстанцев мог стать императором с одобрения неба, даже будучи крестьянином.

Мандат неба в действии

Династия Чжоу использовала идею мандата неба, чтобы оправдать свержение династии Шан, 1600-1046 гг. до нашей эры. Основатели династии Чжоу утверждали, что ввиду коррупции небо потребовало свержения династии Шан.

Когда, в свою очередь, рухнула власть Чжоу, не нашлось сильного лидера оппозиции, способного стать императором. И в Китае наступил период воюющихцарств, 475-221 гг. до нашей эры. Империя была восстановлена и расширена Цинь Шихуанди, но его потомки быстро потеряли мандат.

Династия Цинь была свергнута в 206 г. донашейэры народным восстанием во главе с крестьянским лидером Лю Баном, основавшим династию Хань.

Таким образом династии сменялись много раз до 1644 года, когда династияМин, 1368-1644 гг. была свергнута повстанцами Ли Цзычэна. Пастух по профессии Ли Цзычэн правил всего два года до того, как был свергнут маньчжурами, основавшими династию Цин,1644-1911гг., последнюю императорскую династию в Китае.

Социальные эффекты идеи о мандате неба

Идея мандата неба в Китае и других странах таких, как Корея и Аннам (Северный Вьетнам), находившихся в сфере культурного влияния Китая, действовала в трех основных направлениях.

1. Страх потерять мандат побуждал правителей действовать ответственно по отношению к своим подданным.
2. Мандат допускал невероятную социальную мобильность, благодаря чему отдельные лидеры крестьянских восстаний становились императорами.
3. Мандат давал людям правдоподобное объяснение и козла отпущения в связи с такими стихийными бедствиями, как засуха, наводнения, голод, землетрясения и эпидемии.

Учение чжоусцев о Мандате Неба: исторические обстоятельства его утверждения в Китае.

Учение о Мандате Неба (тянь-мин)- концепция этически детерминированного права на власть, согласно которой Небо вручает мандат на управление Поднебесной добродетельному правителю, лишая тем самым власти недобродетельного. С этой точки зрения была подвергнута официальному пересмотру вся предшествующая и смутно известная чжоусцам история: согласно концепции Чжоу-гуна, зафиксированной в ранних главах книги исторических преданий Шуцзин, некогда на территории Китая существовала династия Ся, имевшая право на власть, но лишившаяся этого права потому, что последний ее представитель Цзе утратил добродетель и вел себя недостойно. Именно вследствие подобного хода событий, санкционированного Небом, власть оказалась в руках основателя династии иньцев Чэн Тана. Инь-цы долго владели небесным мандатом, но последний иньосий правитель Чжоу Синь в силу опять-таки своей недобродетельности утратил право на него, в результате чего великий Мандат Неба оказался в руках правителя чжоусцев Вэнь-вана. Koнцепция Мандата Неба - едва ли не первая в истории Китая сознательно созданная и хорошо логически обоснованная социально-политическая теория - сыграла решающую роль в легитамизации власти немногочисленного шкмени завоевателей-чжоусцев: право их на власть оказалось неоспоримым потому, что оно было санкционировано самим Небом, ставшим верховным божеством в Китае. Небо же санкционировали эту власть не потому, что чжоусцы оказались сильнее других, а вследствие того, что на их стороне были мудрость и добродетель.

Сакрально-политическая теория подобного рода была жизненно важна для чжоусцев и всего населения бассейна Хуанхэ, включая самих шанцев, к которым Чжоу-гун с ее изложением прежде всего и обратился. Она давала чжоусцам право на власть в Поднебесной, легитимировав его в терминах и понятиях привычной для всего региона шанской политической культуры.

Весьма существенно, что чжоусцы не создавали новых политических принципов, не противопоставляли какой-то собственной, своей политической культуры прежней. Напротив, они убеждали шанцев шанскими же доводами, для чего, собственно, и использовали попеременно и практически в одинаковом смысле, в аналогичной позиции и идею о предках шан-ди в ее уже существенно трансформированном виде (Шанди), и Небо, к которому в Шан как к божественной силе не относились, но которое тем не менее фигурировало там в ритуальной практике в качестве местожительства шан-ди.

Чжоу-гун, лучше других осознававший ситуацию, не мог не быть в числе авторов подобного рода идеи. Но мало того, что он умело побил шанцев их же оружием, причем в той сфере сакрально-духовного и ритуально-политического, где их традиции и позиции были неизмеримо сильнее чжоуских. Заслуга его и его окружения в том, что идея мандата Неба не только сделала власть чжоуского вана легитимной, но и придала ей независимость от Шан и шанских предков, сохраняя должный пиетет перед ними и не порывая с чтимой традицией.

Первым следствием из предложенного чжоусцами перемещения акцента на Небо стала независимость чжоуского вана и всей династии от шанских предков. Вместо родственно-генетической связи с небожителями по шанскому стандарту стала оформляться адаптивная связь между Небом и правителем, в данном случае чжоуским. Небо как высший символ всего божественного заняло позиции обожествленных родовых предков и, как следствие, начало выступать в функции великого Отца живущего на земле правителя, а правитель соответственно стал Сыном Неба.

Коль скоро чжоуский ван, став Сыном Неба, уже был не столько наследником верхних предков, сколько ближайшей к Великому Небу персоной, обладателем врученного ему Небом «мандата» на управление Поднебесной, то и позиция его стала много более сакрально-возвышенной, в некотором смысле независимой. Великое Небо, дав ему «мандат», было теперь всегда с ним, за ним. Ван не нуждался больше, как то было в Шан, в регулярных контактах с предками, в постоянном обращении к ним с многочисленными просьбами.

Что же касается Неба, то за ним оставили возможность проявить свою волю. В сложившейся в древнем Китае практике считалось, что коль скоро Небо никак себя не проявляет, оно удовлетворено. Если же случаются несчастья, неурожаи, бедствия, социальные или природные катаклизмы - это проявление неодобрения и недовольства Неба.

Словом, если Небо чем-то недовольно и если оно это свое недовольство проявило, то это значит лишь одно: правитель плохо управляет вверенным ему народом и государством. Надо сказать, что все правители Китая вплоть до XX в. н.э. это хорошо сознавали и, как правило, соответствующим образом себя вели, делали из реакции Неба должные выводы (публично каялись, проводили или, напротив, отменяли реформы, готовы были даже покинуть трон).